В храме Всех Святых прошло торжество двунадесятого праздника Рождества Пресвятой Богородицы

Рождество Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии — полное название праздника, который Русская Православная Церковь отмечает 21 сентября по новому стилю. Это один из двунадесятых православных праздников. Двунадесятые праздники догматически тесно связаны с событиями земной жизни Господа Иисуса Христа и Богородицы.

Событие, которое мы празднуем в этот день, не описано в Новом Завете. Знания о нем пришли к нам из Церковного Предания, одного из источников нашего вероучения, вместе со Священным Писанием.

Всенощное бдение с освящение хлебов и Божественную Литургию в Двунадесятый Богородичный праздник возглавил протоиерей Евгений Яшенькин. Так же участие в совершении богослужения принял ключарь храма — иерей Антоний Шувакин. Песнопения на Литургии совершил квартет Храма Всех Святых под руководством регента Михайловой И. Л.

Рождество Богородицы — всемирная радость. Когда день рождение у матери — дети стараются её порадовать, а мать в свою очередь наградить детей. Матерь Божия жива и её рождение имеет не просто отзвук, а реальную силу для современного человека. Рождество Богородицы имеет вечное значение, мы прикасаемся к вечности спасении. Как цветок — начало плода, так Рождество Богородицы — начало нашего спасения.

Cвт. Лука Крымский говорил пастве в этот день: «В тропаре праздника сказано: „Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней...“, сказано именно о радости всей вселенной, а не одной только нашей малой земли. А вселенная необъятно велика, и на ночном небе мы видим бесчисленное множество звездных миров... Не сомневаемся в том, что все эти бесчисленные миры, что вся вселенная населена неизмеримо выше нас стоящими бесплотными силами ангельскими. И вот для этих-то бесплотных сил Рождество Пресвятой Девы Марии было великой, всемирной радостью».

Как же не радоваться было земле и человеческому роду? Если доброе дитя с радостью приветствует день рождения своей матери и проводит его с особенною торжественностью, то насколько более имеем причин к радости мы — христиане, при воспоминании дня рождения Честнейшей Девы-Богоматери, родившей нам Божественного Искупителя!«

Рождество Пресвятой Девы — начало домостроительства нашего спасения. Еще не Сам Господь Спаситель мира рождается, а Его Пречистая Матерь, не самое Солнце мира восходит уже, а только занимается предрассветная заря, как бы утренний ветер разносит во все концы мира благую весть о скором появлении Солнца.

Конечно, мог Бог всемогущею силою Своею создать во едино мгновение как чад, так и Матерь Себе, но Он хотел спасти нас. Спасти же нас мог только Спаситель, сродный нам — единый с нами по природе. Ветвь может жить только тогда, когда она едино с лозою, а не чужда ей по природе. Так и мы можем жить во Христе полною жизнью, потому что Он вочеловечился, принял наше естество. Единым с нами по природе Христос стал, родившись от Матери из среды человечества. И Ангелов Бог посылал на служение нашему спасению, о том мы читаем с первых страниц Библии, но посольства этого было для нашего спасения мало.

Восприятие Богом естества человеческого от самого человечества падшего — это дело, более дивное, чем создание нового человека силою всемогущества Божия. Это чудо из чудес. Чтобы соединить с Собою падшее естество человеческое, нужно было его для того предочистить. Еще ветхозаветные люди вопрошали с недоумением: «Кто родится чистым от нечистого? ни один» (Иов.14:4), ибо они сознавали вместе с Давидом: «В беззакониях зачат есмь и во гресех роди мя мати моя» (Пс.50).

Если земля должна по грехопадении произращать человеку, трудившемуся над нею в поте лица, тернии и волчцы, то это было знамением того, что и в душах людей после того, как посеяно семя греха и заглушено семя добра, при всех усилиях человека будут произрастать тернии греха и страстей, семя же добра будет возрастать редко, и не будет иметь надлежащей силы. Все попытки человечества произвести из своей среды людей святых, которые блистали бы образом и подобием Божиим, оставались тщетными. Человечество сделалось по падении неплодным для святости и не могло само восстановить в себе образ и подобие Божие, от которых остались в душах людей как бы только малые искры, легко угасавшие.

Только Бог, верховный Домовладыка, соблюдал в человечестве остатки добра, накоплял их в душах человеческих. Только Он «делатель мыслей наших и насадитель душ наших» мог «неплодну землю благоплодну показати, древле сухую — родовиту, благогласну, бразду плодоносну» (Канон праздника Рождества Богородицы, песнь 8-я). Как накоплялось в человечестве зло, так собирал, накоплял Бог и добро... Не могли о подобном накоплении заботиться сами люди, все мысли и помышления которых были зло во всякое время, от юности (Быт.6:5, 8:21).

Скоро ли из невидимых паров и малых капель образуется беспредельное море? Ведь жизнь Божественная должна была наполнить всю землю, как воды наполняют море (Ис.11:9). И все море святых помышлений должно было вместиться в Богоматерь, чтобы Она явила в Себе всю святость, какая была собрана в ветхозаветном человечестве, превосходя святостью самое «святое святых» ветхозаветного храма. Конечно, Она не могла Сама сделаться источником святости, ибо Единый Источник ее — Всесвятый Бог, но Она должна была явить в Себе наибольшую восприимчивость к святости, стать наиболее удобовместимым для нее сосудом, явить наибольшую способность к благодатному единению с Богом.

Бог хотел бы всегда в изобилии давать Свою благодать людям, но воспринимать ее могут лишь избранники Божии и в малых мерах. Богоматерь должна была сделаться по преимуществу Благодатною (Лк.1:28), более всех прочих людей способною вмещать благодать, более всех готовою сказать: «Се, Раба Господня, буди Ми по глаголу Твоему», как и сказала Она Архангелу, принимая благую весть о воплощении от Нее Бога Слова (Лк.1:38). Вот в чем радость нынешнего праздника: нашел Бог после многовекового попечения в роде человеческом Ту, Которая явилась белоснежною лилией чистоты среди терния страстей человеческих.